Осевшего неба, без дна и без зависти Тяжелые листья осеннего пламени Вдруг оседают, тоску повседневности окропив, И камнем вниз. Где в глубине звучит мотив Из вечности, полузабытый, что в туман обращает Взор разума в память приникшего древнего города И липкую вязкую дымку, тягучих анклавов и мирного космоса; Под убаюкивающий гул далекий пройдет сквозь стеллажи Прозрачных запечатанных коробов, шепчущих тихими голосами. Прочные стенки, и путь в бесконечную мглу Мягких сумерек.
Осевшего неба, без дна и без зависти Тяжелые листья осеннего пламени Вдруг оседают, тоску повседневности окропив, И камнем вниз. Где в глубине звучит мотив Из вечности, полузабытый, что в туман обращает Взор разума в память приникшего древнего города И липкую вязкую дымку, тягучих анклавов и мирного космоса; Под убаюкивающий гул далекий пройдет сквозь стеллажи Прозрачных запечатанных коробов, шепчущих тихими голосами. Прочные стенки, и путь в бесконечную мглу Мягких сумерек.